James Gray Interview For ‘The Immigrant’
Интервью Джеймса Грея об «Иммигрантке».
Год 1921,в поисках новой жизни и Американской мечты Ева Сибульски (Марион Котийяр) и ее сестра Магда приплывают в Нью-Йорк, покинув родную Польшу. Но когда они достигают острова Эллис, доктора обнаруживают, что Магда больна, и женщин разлучают. Ева оказывается на главной улице Манхэтэна, в то время как ее сестра помещена на карантин. Оставшись совершенно одна, никому ненужная, отчаявшись воссоединиться с сестрой, Ева быстро становится жертвой Бруно(Хоакин Феникс), очаровательного, но жестокого человека, который принуждает Еву заняться проституцией. Прибытие Орландо (Джереми Реннер)- удалого фокусника и также кузена Бруно- пробуждает в ней веру в себя и надежду в лучшее будущее, но она не учла силу ревности Бруно. Сценарист и директор «Иммигрантки» Джеймс Грей представит фильм в эту пятницу, 24 мая на ежегодном Каннском кинофестивале.
Как много личного для вас в «Иммигрантке»?
читать дальшеЭтот фильм содержит очень много личного и ссылок на историю моей семьи, но он вовсе не автобиографичен. Личное тут это то, что близко тебе в эмоциональном плане, что ты понимаешь на глубинном уровне, что задевает тебя за живое, в отличие от автобиографии, где просто излагаются факты твоей жизни. Мои бабушка и дедушка приехали из России или Украины, в зависимости о какой эпохи вы говорите, из Остропола, что недалеко от Киева. Родители моей бабушки были убиты во время погрома отряда Белой армии. И в 1923 мой дед с женой прибыли в США через остров Эллис. Конечно я слышал множество историй об этом месте и даже стал немного одержим этой темой.
В первый раз я побывал там в 1988, прежде чем его реконструировали, остров выглядел так, будто его заморозили во времени. Такое ощущение, что там было полно призраков со всеми этими полузаполненными «иммигрантскими» формами на полу… Мне показалось, что тут были призраки и всей моей семьи. Так что это и послужило стартовой пружиной моего желания снять картину об этом острове, обо всей этой ситуации с иммигрантами. В тоже самое время мой прадед с материнской стороны открыл кафе «Hurwitz’s» в нижнем Ист-сайде и знавал множество сомнительных личностей. Я стал читать об этом временном периоде и месте, подбирая материал для фильма, и наткнулся на персонажа по имени Макс Хочстим, который был местным сутенером. Так родился персонаж Бруно, который подбирает одиноких женщин, прибывших на остров Эллис, но которых не пустили в США, для своего гарема. Это был интересный сюжет, переплетающийся с болью, что испытывали мои бабушка и дедушка, прибыв из Восточной Европы в США. Иммиграционный процесс был полон тоски, страха и тревоги.
Все же есть большая разница между вашей семьей, русскими евреями, и Евой, польской католичкой. Почему вы решили так сделать?
У меня было много причин для этого. Во-первых, я хотел, чтобы Ева чувствовала себя не в своей тарелке даже в нижнем Ист-сайде, где каждый был еврейским иммигрантом. Я не хотел, чтобы она приспособилась, даже таким путем. И потом, суть в том, что эта история об идее, что никто не может быть настолько низким или ужасным, чтобы о нем забыли или ненавидели. Неважно, насколько плох был человек, я уверен, что каждый заслуживает упоминания. И это очень Францисканская идея. Я подумал о «Дневнике сельского священника» Роберта Брессона, особенно о сцене исповеди. Я хотел что-то строгое и легендарное. Но фильм является не только данью уважения Брессону. Фильм также отчасти вдохновлен традициями оперы или мелодрамы. Через безразмерные эмоции и драматические ситуации правду лучше видно. Это причина, почему фильм близок по духу Пуччини, Гуно и Вагнеру.
Это и есть причина, почему вы, впервые в своей карьере, строите историю вокруг главного героя женщины?
Я был очень заинтересован оперой Пуччини «Сестра Анжелика». Она рассказывает о женщине-монахине, и это чистая мелодрама, с безразмерной драматической ситуацией, но с очень смелыми эмоциями. Когда все сделано верно, мелодрама-это самая красивая вещь, потому что в ней нет лжи, артист, работающий над ней верит в истинную правду эмоций. Я видел эту оперетту Пуччини в Лос-Анджелесе, срежиссированную Уильямом Фредкиным. Я рыдал в конце. Я честно пытался поставить «Иммигрантку» в этом же ключе. И у меня есть главная героиня, благодаря которой я могу показать сильнейшие эмоции без мачизма, что так присущ мужскому образу в западной культуре. Ева одновременно и жертва, и хозяйка своей судьбы. Она чувствует вину за свои грехи, выдуманные или реальные. Она полна внутренней силы.
Вы писали эту роль специально под Марион Котийяр?
Да. Я не видел ни одной ее предыдущей работы, но встретился с ней после того, как Гийом Кане мне ее порекомендовал. Я ходил на ужин с ним, а Марион его сопровождала. Я подумал, что у нее потрясающее лицо, она напомнила мне Рене Фальконетти в «Страсти Жанны Д’Арк» Дрейера. Я решил, что этой женщине даже говорить ничего не надо. С ее талантом она бы отлично смотрелась и в немом кино. Конечно же я позволил ей захватить инициативу в диалоге(смеется)! Но я написал этот фильм для нее, потому что он об иммигрантах, и я подумал, что она даже невербально сможет передать это состояние мечущейся души. Я не думаю, что смог бы сделать эту картину без нее. Самым сложным был ее польский, но и он получился у нее фантастическим. Однажды я спросил актрису, что играла ее тетю, что она думает о польском Марион. Она сказала, что он великолепен, но все же проскальзывает легкий немецкий акцент. Я передал это Марион, и она сказала: « Я знаю, но я делаю это специально, ведь мой персонаж из Силезии, что между Германией и Польшей.» Вот насколько она педантична! Это сразило меня наповал (смеется).
А что насчет враждующих кузенов, Хоакине Фениксе (Бруно) и Джереми Реннере (Орландо)?
Часть Бруно я тоже написал специально для Хоакина. Мы с ним на одной волне. Он всегда понимает, что я пытаюсь объяснить. Также я считаю, что он великий актер. Он умеет воплощать своих персонажей до каждой мелочи, будто проживает их внутри себя, и замысел фильма был таков, чтобы он был бы искусным и неуловимым манипулятором… он играет довольно пугающего жуткого типа. Но он еще отчаянно пытается выжить, и даже испытывает какое-то чувство наподобие любви, но не сумел удержать его. Но он тоже может искупить свои грехи. Что до фокусника Орландо, я хотел сделать из него романтичного героя, но при этом и смутьяна. Я подумал, что он должен выглядеть одновременно и коренастым, и грациозным. Этот герой основан на фокуснике и ясновидящем Теде Анеманне. Джереми идеально понимал, что Орландо был удивительным во многих отношениях, легок на подъем, но при этом в нем был и саморазрушительный момент, он, по сути, был бездомным, всегда в пути. Святая простота. Джереми чувствует себя потрясающе легко перед камерой. Он очень находчивый. Я его большой фанат.
В фильме есть великолепная сцена, когда Орландо выступает перед иммигрантами на острове Эллис. Она возникла после ваших исследований.
Именно. Они давали представления для иммигрантов в большом зале. Есть фотография выступления танцевальной труппы, например. Также на этой сцене выступал великий оперный певец Карузо- это действительно было. Я старался сделать шоу настолько аутентичным, насколько это возможно, и попросил оперного певца Джозефа Каллейя, которого называют современным Карузо, сыграть его. Мне кажется оперных дух верно сохранен в этой сцене. Я был в шоке, когда обнаружил, что никто никогда не снимал фильм об острове Эллис как о иммигрантском центре, а ведь именно им он и был. Горстка картин была снята здесь после реставрации, но никто не воссоздал остров Эллис в первозданном виде. Кополла изобразил его в «Крестном отце 2», но он не снимал именно остров Эллис. Поэтому я постарался воссоздать его уникальность, так подробно, насколько это было возможно. Я прочел много книг, и, конечно, просмотрел тонны фотографий, даже заглянул в заметки моей семьи. Когда я приехал на остров Эллис с моим дедом, снами на экскурсии была женщина, которая плакала. Она не очень хорошо говорила по-английски, поэтому с ней общался мой дедушка, и выяснилось, что здесь ее разлучили с сестрой. Я подумал тогда, что это хороший задел для истории.
«Иммигрантка» потрясающа в визуальном плане. Каково было работать с оператором Дариусом Хонджи?
Я пытался достичь визуальной красоты, что отражало бы оперную природу истории. Мы очень хорошо сработались с Дариусом, у него потрясающее чувство вкуса. На год он стал моим братом. Мы ходили в музеи, знакомились с живописью и цветными фотографиями начала 20 века. Также мы видели полароидные фотографии 60-х архитектора и дизайнера Карло Моллино-они ближе всего к современным достижениям в отношении насыщенности цвета и контраста черного и белого. Мы с Дариусом просто болтали о цветах и кадрах, что бы подошло для съемок и почему. Мои прошлые фильмы были очень натуралистичны. Вы всегда могли почувствовать, откуда падает свет. Мне пришлось отказаться от этого сейчас, ведь я хотел рассказать причту/сказку.
С какой же стороны этот фильм причта/сказка?
Когда вы рассказываете миф или причту/сказку, вы пытаетесь рассказать правду, что означает пытаться выжить и выдумка в обществе. Ева – классическая героиня, в том смысле, что она пытается достигнуть чего-то, борясь с тяготами и препятствиями. Что произвело на меня такое впечатление у Брессона, Драйера или Феллини, это их способность отсечь лишнее, чтобы показать главное-борьбу человека с этим миром. Вот где я сейчас. До «Иммигрантки» у меня не было возможности сделать фильм без определенной жанровой основы. Я хотел не быть зависимым от существующих жанровых условностей, хотел создать свой жанр, перенести оперу в мир кино.
Почему вас так привлекает мелодрама?
Когда вы пытаетесь выразить эмоции, и когда вы пытаетесь быть честным, а не просто икать легкий путь к аудитории, вы должны подумать: «Я верно отображаю ситуацию?» Другими словами, контекст повествования должен передавать то же что изображает актер. Играет ли он или она убедительно или просто поверхностно изображает персонажа? Если актер действительно сроднился с персонажем, то не возникнет ситуаций «выше моих сил»,которые «невозможно сыграть». Есть только правда или ложь, и для меня в этом и есть разница между мелодрамой и меломадратичностью. Если вы добьетесь этого, то не будет надуманности или неестественности. И я думаю, что это может быть смелой попыткой создать фильм, используя эту идею мелодрамы, с полным спектром эмоций, чтобы изобразить очень современное психологическое состояние созависимости. Это кино о двух упрямых людях, которые нужны друг другу как воздух. Жизнь всегда, кажется, находит путь чтобы создать для нас неудобные и сложные ситуации, порой это омрачается трагедией, но именно эти истории становятся основой для хорошего рассказа.
Перевод: Лидия Кондратьева.