Interview Magazine, 2008
HD за перевод спасибо
ajaya «Повелитель бури» изо всех сил борется с проклятием фильма об иракской войне. В нем нет многословных либералов («Львы для ягнят»), пафосного повествования («Без цензуры») или Райана Филиппа («Война по принуждению»). Что там есть — это небредовый режиссер-ветеран Кэтрин Бигелоу и потрясающая игра главного героя прежде недооцененного Джереми Реннера. Он взрывает артхаусные кинотеатры и медленно выходит в прокат в крупных сетях. Кино рассказывает о трех саперах, занимающихся разминированием бомб в Ираке. В качестве лидера команды Реннер сочетает гениальную хирургическую тактику с развязностью «Лучшего стрелка». Качества лидера героя Реннера становятся очевидны с его первого появления в «Повелителе бури». Как вы сможете понять, он уже вовсю задумывается о будущем и не прочь сыграть Курта Кобейна.
СТАТЬЯ— Мне очень понравился фильм.
— Лучше, чем ничего, да? (Смеется.)
— Немного лучше, да. Насколько повлияли на вас положительные отзывы? Теперь вам предлагают больше ролей, узнают на улице?
— Да, это новый для меня опыт. Мне очень повезло. Я горд тем, что эту работу признали. Я всегда хотел сделать подобную работу и мне повезло.
— Я слышал, жара в Иордании была дикая. Сложно было сосредоточиться на роли в таких условиях?
— Думаю, сосредоточиться надо было прежде всего на том, чтобы не потерять сознание. Эта жара для всех была невыносима. Нужно было реагировать на обстоятельства, в которых мы оказались. Мы где-то год перед съемками готовились. А потом нужно было поехать туда и применить полученные знания. Так что это было сложно для всех. И очень сложно для актера.
— Как вы отдыхали на съемках?
— Мы не отдыхали. 15 часов работы в день, потом гостиница, остываешь, пьешь вино, немного ешь... И все сначала. Это было похоже на день сурка.
— Вам так же тяжело смотреть этот фильм, как и зрителям?
— Я видел его три или четыре раза... Его тяжело смотреть. Лично для меня он отражает хорошие и ужасные этапы моей жизни. Так что смотреть тяжело, но в другом смысле.
— Сложно было привыкнуть к условиям в Иордании? И вообще к чужим культурам?
— Да, вы знаете, я вырос в Калифорнии. Я много путешествую, но никогда не был на Среднем Востоке. Так что я нервничал и колебался. Но я знаю, что там безопасно. Туда высылали беженцев, там расположены палестинские лагеря беженцев. Но мы все равно были на Среднем Востоке. Наша гостиница была окружена охраной с винтовками и металлоискателями на входе. Так что у меня были смешанные чувства. С одной стороны, да, ты в безопасности, но с другой — зачем тогда все это? Что, есть угроза?
— Как складывались взаимоотношения с местными?
— Они невероятно открытые, щедрые и дружелюбные. Это был прекрасный опыт. Амман — красивейшее место. И Красное море, и Мертвое море, и Петра... одно из 8 чудес света. Но там мы не снимали.
— Некоторые критики назвали «Повелителя бури» первым неполитическим фильмом об иракской войне. Как вы считаете, есть ли некое вовлечение политики в фильме или были ли у вас какие-то мысли о политике иракской войны?
— Моя единственная мысль — политика и кино не сочетаются. Я уверен, что кино должно заставить думать, но использовать его как трибуну, на мой взгляд, неправильно. Я бы не хотел в таком участвовать. Мне нравятся такие фильмы, как «Повелитель бури», тем, что они не указывают, как вам надо чувствовать или что думать. Но они заставляют вас и думать, и чувствовать.
— Вы поете в нескольких своих фильмах. У вас есть музыкальный опыт?
— Да, есть. В молодости я играл на ударных, потом занялся гитарой и пианино, начал писать песни. Я всегда пел. Но в качестве заработка выбрал актерскую профессию. Музыкой я занимаюсь для себя. Кинобизнес очень сложный, а музыкальный просто невозможен. Так что я играю с другими группами, но для меня это способ самовыражения. Мне не нужны ни камеры, ни агенты, я просто сажусь за пианино и пою и чувствую себя уверенно.
— Хорошо, что иногда вы это показываете.
— Да, честно говоря, я бы хотел выразить это по-настоящему в кино, сыграть рок-звезду. Очень бы хотел.
— Кого из музыкантов прошлого или настоящего вы хотели бы сыграть?
— Кажется, тут собираются снять фильм о Курте Кобейне. Это было бы интересно. Настоящее испытание. Не знаю, какие еще планы, но об этом фильме сейчас все говорят в Голливуде. Я бы хотел попытаться.
— Вы играете крутых парней. Например, в SWAT, «28 недель спустя», «Повелителе бури». Они отражают ваш характер или это просто случайные совпадения?
— Я не знаю, приятель. Я не чувствую себя крутым. Я играл и плохих парней. Дамера, например. Думаю, часть меня есть в этих персонажах. В «Повелителе бури» много меня самого — чувство юмора, немногословность и много действия. А в фильмах типа «Дамера»... меня там очень мало. Все зависит от того, как воспринимают тебя люди.
— Каково было играть Джефри Дамера? Сложно было залезть к нему в голову?
— Знаете, это произошло так быстро... Совсем не как в «ПБ», когда у меня было время на подготовку. Я даже не знал, кто такой Джефри Дамер. Через несколько дней после того, как я прочитал сценарий, начались съемки, а через две недели мы уже закончили. Это был такой вихрь... Нужно было проделать большую работу, чтобы проникнуться опытом персонажа. Когда играешь такого парня, у тебя появляется возможность исследовать странные вещи о самом себе. И это нормально. Чтобы это понять, я должен позволить себе туда проникнуть.