Джереми Реннер как он есть
Гифка взята из реннеровского сообщества в ЖЖ
18.06.2012
Несмотря на то, что я подписала эмбарго о «неразглашении» и «неупоминании», мне все-таки удалось выцыганить разрешение написать несколько слов о встрече с Джереми Реннером, который, как оказалось, пользуется такой большой популярностью среди российских зрителей (зрительниц?).
читать дальшеЗа круглым столом актер вел себя неcколько настороженно, словно ожидал неприятных вопросов или вопросов с подвохом. Однако по ходу разговора заметно расслабился и стал отвечать спокойней, без этих отрывистых «нет», как вначале. Я наблюдала за ним и думала, как мне построить один на один, чтобы он чувствовал себя со мной легко и в безопасности (так сказать). Наверное, тут надо прояснить немного. Актеры часто принимают как бы защитную стойку в разговоре с журналистами. Информации о них в печати, в сети, по телеку очень много и вопрос не в том, что вся она лживая или правдивая, а в том, что ее слишком много. Поэтому актер никогда не знает какая плюха ему прилетит во время интервью. Люди-то ведь разные, иной раз задают вопросы, от которых у многих из нас уши краснеют, и мы только качаем головами на явную глупость приезжего коллеги. Историй таких много, приведу в пример только один такой вопрос, заданный как-то бразильским журналистом Скарлет Йоханссон: «Как вы себя чувствуете в позиции одинокой женщины?» Причем, сказано было именно так, буквально, иностранец ведь… английский знает поверхностно. Можно было спросить то же самое, но значительно мягче, используя другие слова. Скарлетт восприняла это буквально, напряглась и с натянутой улыбкой сказала: «Я полагаю, что это совершенно тебя не касается…» И все… После этого она отвечала на другие вопросы напряженно, явно стараясь сделать ответы максимально общими, ничего личного. Так один идиот может испортить интервью для остальных семи журналистов за круглым столом.
Слава богу, такого не случилось за столом с Джереми, и интервью прошло отлично. У меня был небольшой перерыв перед один на один с ним, и я успела смотаться в маленький русский магазинчик на Санта Монике, что буквально в двух милях от отеля. Мне хотелось сделать Джереми какой-то маленький подарок. Красивых коробок с шоколадом почему-то не оказалось, и я купила две довольно прилично оформленные коробки с тульскими пряниками с брусничной и клюквенной начинкой. Кстати, я просила разрешения сфотографировать его с этими коробками, но мне не позволили… Все-таки в этом отношении пресс-агенты звезд очень консервативны. Они боятся показать «звезду» непричесанной и не принаряженной, как это делается на фото сессиях.
Джереми подарку обрадовался. «Я все думал с чем бы мне кофе выпить, все эти здешние пряники ужасно сладкие, не люблю я этого…» Я уверила его, что тульские пряники не очень сладкие, а начинка кисловатая. «То, что надо», — улыбнулся он и открыл коробку. Понюхал сначала и сказал: «Пахнет, как Рождество, что это? Из чего они сделаны?» Я лично никогда об этом не задумывалась, но тут мне пришло в голову, что ведь, действительно, тульские пряники напоминают по вкусу имбирное печенье, которое пекут на Рождество, из которого делают «пряничные домики».
Кофе мы пить не стали, а приступили к разговору, так как время дорого, другие тоже хотят поговорить. С самого начала я дала ему понять, что он любим и уважаем за его мастерство. Делаю я это обычно спрятанными в общих фразах или вопросах мягкими комплиментами. Я сразу вижу по реакции приятно это человеку, или он чувствует себя неловко. Исходя из этого, меняю (или оставляю) тон разговора. Джереми на комплименты розовеет! В самом конце, уже прощаясь, я передавала ему все ваши комплименты и пожелания в той форме, в какой вы мне писали. Я даже сказала эту фразу «Такой шикааарный!» На английском это звучало так: «You are soooo aaaawesooom, sooo chic!!» Джереми смущенно смеялся и краснел. Потом сказал: «Скажи всем, кто тебе написал, что я их тоже люблю и благодарю за поддержку. Это чертовски приятно слышать! Такое количество любви придает уверенности.»
Одет актер был очень просто, джинсы, конечно, тяжелые ботинки, простая майка, а сверху серый свитер с длиннющими рукавами, на которых есть дырка для большого пальца. Сначала я было подумала, что это просто дырка протерлась, но, присмотревшись, увидела, что очень уж аккуратная дырка и даже обметанная… Потом вспомнила про такие свитера. Очень удобные, кстати, и перчаток не надо в холодное время, ест куда спрятать руки.
В жизни Джереми Реннер куда более привлекателен внешне, чем на экране. Хороший рост: не маленький и не очень высокий (выше меня, а у меня 172 см росту). Движется он мягко, как-то по-кошачьи даже, с такой легкой грацией даже. У него сочетаемость взгляда и улыбки стопроцентная, от этого лицо становится мягким и располагающим. Мне говорили, что он обычно суров на интервью, но, к моему удовольствию, мы с ним много смеялись. Мне как-то неожиданно для себя самой удавалось рассмешить его вопросами, точнее, вступлением к вопросам. Он хохотал до слез над моей фразой: «Все твои герои производят на меня впечатление людей очень душевно травмированных, так и хочется обнять тебя, прижать к груди и сказать, что все будет хорошо…» Джереми сначала удивленно на меня взглянул, а потом расхохотался… смеялся и утирал слезы… Сказал, что обнимемся в конце интервью… Обманул, а я так надеялась… На прощание пожали руки, и Джереми сказал, что будет рад следующей встрече.
Это интервью обязательно появится и в Кинопоиске, но делалось оно для другого издания, поэтому я какое-то время должна буду ждать, чтобы поставить его в разделе «в авторской редакции».
Надеюсь, что этим коротким рассказом я удовлетворила любопытство тех, кто любит этого актера. Может быть в следующий раз рискну попросить сфотографироваться.
Взято отсюда
Гифка взята из реннеровского сообщества в ЖЖ
18.06.2012
Несмотря на то, что я подписала эмбарго о «неразглашении» и «неупоминании», мне все-таки удалось выцыганить разрешение написать несколько слов о встрече с Джереми Реннером, который, как оказалось, пользуется такой большой популярностью среди российских зрителей (зрительниц?).
читать дальшеЗа круглым столом актер вел себя неcколько настороженно, словно ожидал неприятных вопросов или вопросов с подвохом. Однако по ходу разговора заметно расслабился и стал отвечать спокойней, без этих отрывистых «нет», как вначале. Я наблюдала за ним и думала, как мне построить один на один, чтобы он чувствовал себя со мной легко и в безопасности (так сказать). Наверное, тут надо прояснить немного. Актеры часто принимают как бы защитную стойку в разговоре с журналистами. Информации о них в печати, в сети, по телеку очень много и вопрос не в том, что вся она лживая или правдивая, а в том, что ее слишком много. Поэтому актер никогда не знает какая плюха ему прилетит во время интервью. Люди-то ведь разные, иной раз задают вопросы, от которых у многих из нас уши краснеют, и мы только качаем головами на явную глупость приезжего коллеги. Историй таких много, приведу в пример только один такой вопрос, заданный как-то бразильским журналистом Скарлет Йоханссон: «Как вы себя чувствуете в позиции одинокой женщины?» Причем, сказано было именно так, буквально, иностранец ведь… английский знает поверхностно. Можно было спросить то же самое, но значительно мягче, используя другие слова. Скарлетт восприняла это буквально, напряглась и с натянутой улыбкой сказала: «Я полагаю, что это совершенно тебя не касается…» И все… После этого она отвечала на другие вопросы напряженно, явно стараясь сделать ответы максимально общими, ничего личного. Так один идиот может испортить интервью для остальных семи журналистов за круглым столом.
Слава богу, такого не случилось за столом с Джереми, и интервью прошло отлично. У меня был небольшой перерыв перед один на один с ним, и я успела смотаться в маленький русский магазинчик на Санта Монике, что буквально в двух милях от отеля. Мне хотелось сделать Джереми какой-то маленький подарок. Красивых коробок с шоколадом почему-то не оказалось, и я купила две довольно прилично оформленные коробки с тульскими пряниками с брусничной и клюквенной начинкой. Кстати, я просила разрешения сфотографировать его с этими коробками, но мне не позволили… Все-таки в этом отношении пресс-агенты звезд очень консервативны. Они боятся показать «звезду» непричесанной и не принаряженной, как это делается на фото сессиях.
Джереми подарку обрадовался. «Я все думал с чем бы мне кофе выпить, все эти здешние пряники ужасно сладкие, не люблю я этого…» Я уверила его, что тульские пряники не очень сладкие, а начинка кисловатая. «То, что надо», — улыбнулся он и открыл коробку. Понюхал сначала и сказал: «Пахнет, как Рождество, что это? Из чего они сделаны?» Я лично никогда об этом не задумывалась, но тут мне пришло в голову, что ведь, действительно, тульские пряники напоминают по вкусу имбирное печенье, которое пекут на Рождество, из которого делают «пряничные домики».
Кофе мы пить не стали, а приступили к разговору, так как время дорого, другие тоже хотят поговорить. С самого начала я дала ему понять, что он любим и уважаем за его мастерство. Делаю я это обычно спрятанными в общих фразах или вопросах мягкими комплиментами. Я сразу вижу по реакции приятно это человеку, или он чувствует себя неловко. Исходя из этого, меняю (или оставляю) тон разговора. Джереми на комплименты розовеет! В самом конце, уже прощаясь, я передавала ему все ваши комплименты и пожелания в той форме, в какой вы мне писали. Я даже сказала эту фразу «Такой шикааарный!» На английском это звучало так: «You are soooo aaaawesooom, sooo chic!!» Джереми смущенно смеялся и краснел. Потом сказал: «Скажи всем, кто тебе написал, что я их тоже люблю и благодарю за поддержку. Это чертовски приятно слышать! Такое количество любви придает уверенности.»
Одет актер был очень просто, джинсы, конечно, тяжелые ботинки, простая майка, а сверху серый свитер с длиннющими рукавами, на которых есть дырка для большого пальца. Сначала я было подумала, что это просто дырка протерлась, но, присмотревшись, увидела, что очень уж аккуратная дырка и даже обметанная… Потом вспомнила про такие свитера. Очень удобные, кстати, и перчаток не надо в холодное время, ест куда спрятать руки.
В жизни Джереми Реннер куда более привлекателен внешне, чем на экране. Хороший рост: не маленький и не очень высокий (выше меня, а у меня 172 см росту). Движется он мягко, как-то по-кошачьи даже, с такой легкой грацией даже. У него сочетаемость взгляда и улыбки стопроцентная, от этого лицо становится мягким и располагающим. Мне говорили, что он обычно суров на интервью, но, к моему удовольствию, мы с ним много смеялись. Мне как-то неожиданно для себя самой удавалось рассмешить его вопросами, точнее, вступлением к вопросам. Он хохотал до слез над моей фразой: «Все твои герои производят на меня впечатление людей очень душевно травмированных, так и хочется обнять тебя, прижать к груди и сказать, что все будет хорошо…» Джереми сначала удивленно на меня взглянул, а потом расхохотался… смеялся и утирал слезы… Сказал, что обнимемся в конце интервью… Обманул, а я так надеялась… На прощание пожали руки, и Джереми сказал, что будет рад следующей встрече.
Это интервью обязательно появится и в Кинопоиске, но делалось оно для другого издания, поэтому я какое-то время должна буду ждать, чтобы поставить его в разделе «в авторской редакции».
Надеюсь, что этим коротким рассказом я удовлетворила любопытство тех, кто любит этого актера. Может быть в следующий раз рискну попросить сфотографироваться.
Взято отсюда