[JeremyRenner]

Мы подумали, и я решила, что, возможно, кого-то это все-таки развлечет.
Это писалось для забавы, но - осторожно, слэш.

Автор: archgavriil
Жанр: РПС +флафф и юмор
Пейринг: Джереми Реннер/Том Хиддлстон
Рейтинг: PG-15
Размер: 2500 слов





-Я вижу тебя, - сказал Том мягко, но чуточку насмешливо, и Джереми прикусил губу, стараясь казаться совершенно невозмутимым. Склонив голову набок, прижимая телефон к уху, он назвал менеджеру свое имя, и тот, коротко пробежав глазами по списку, кивнул, пропуская его. Ничего больше. Ни узнавания, ни излишнего почтения, ничего.
Джереми был благодарен ему за это.
А Тома он хотел проклясть. Или избить. В идеале – и то, и другое.
Он так и сказал - произнес это в прижатую к губам прохладную панель, пока искал глазами знакомые кудряшки.
-Какой ты кровожадный, - хмыкнул тот, и помахал рукой из-за столика, спрятанного в самой глубине зала.
-А ты - вредный, - это Джереми сказал в телефон, но продолжил, уже отключив его, усаживаясь напротив Хиддлстона:
-Я же просил – туда, где поменьше народу. Или ты считать не умеешь, божок ты наш?
-Да не нервничай ты так, - Том широко улыбнулся, и Реннер невольно хмыкнул в ответ – все-таки улыбаться кудрявый стервец умел. – Сюда ходит солидная публика, никто на тебя бросаться не станет.
-Одеты они не особо солидно, - проворчал Джереми, понемногу успокаиваясь. На них действительно никто не таращился, не показывал пальцем, не снимал на смартфон и не рвался получить автограф.
-Все иногда устают от дресс-кода, - Том пожал плечами, словно демонстрируя свою вечную кожаную куртку. Реннер хмыкнул:
-Тоже мне, костюмный мальчик, тебе ли про дресс-код говорить.
-О, а на тебе парадные джинсы, я погляжу? – беззлобно парировал Том, кивая подошедшему официанту. Заказ он сделал, видимо, в ожидании Джереми, но у того солидный стейк с кровью, сопровождаемый символической кучкой запеченных на гриле овощей и несимволическим бокалом вина вызвал лишь одобрение.
-Вот ты меня поражаешь, Том, - продолжил он, прожевав солидный кусок мяса, - выглядишь – как нимфетка... двухметровая, а жрешь – как не в себя. Как в тебя это все влезает?
Том с ухмылкой глянул на мужчину поверх бокала, в ясных голубых глазах заплясали чертики.
-Ты не поверишь, - как-то очень проникновенно сказал Том, - что в меня может влезть...
Вроде бы они говорили о еде, но Джереми отчего-то смутился. Похоже, его спокойный и вежливый английский друг очень хорошо усвоил их с Робертом стиль общения. Этого они с Дауни, собственно, и добивались, но ученик попытался переплюнуть учителей, а это был непорядок.
-А ты расскажи, - вкрадчиво попросил он, улыбаясь самой очаровательной из своих улыбок; даже брови домиком попытался поставить, но Том на эту попытку взглянул сочувственно, и тут же продемонстрировал, как это должно было выглядеть на самом деле. Джереми невольно прикусил губу. Сколько времени они работали вместе, а он так и не сумел привыкнуть к бесконечно умильным рожицам Хиддлса.
-Рассказывать долго, - протянул Том, опуская глаза и покручивая в длинных, по-девичьи тонких пальцах вилку, - лучше показать, - и он быстро, словно делая контрольный выстрел, глянул на американца из-под ресниц. Джереми, закашлявшись, спешно глотнул вина, а Том вдруг улыбнулся шире прежнего, становясь вдруг еще на десять лет моложе друга, и заржал совершенно по-реннеровски:
-Ну и лицо у тебя! Вот скажи, о чем ты сейчас подумал?
-Сучонок! – Джереми сам не знал, возмутился он или восхитился такой бессовестной игрой. – Нельзя же так!
-Как – так? – немедленно поинтересовался Том, но на этот раз Джереми не повелся.
-По-блядски, - откровенно заявил он. – С Робертом так выделывайся, он у нас привык с мужиками играться, особенно с англичанами...
Том молча посмотрел на него – отчего-то снизу вверх, хотя был на добрых десять сантиметров выше Реннера.
-Ты расист? – поинтересовался он. Термин был не совсем верный, но Джереми, уже жалевший, что погорячился, отрицательно помотал головой:
-Нет.
-Гомофоб?
-Нет, - Джереми вздохнул. – А ты долбоеб?
Том снова улыбнулся – так, что аж глаза засветились:
-Не знаю.
-Гей?
Хиддлс пожал плечами:
-Вроде нет. Ну знаешь ведь, как говорят: - не попробуешь – не узнаешь.
-И ты что – решил попробовать со мной? – до Реннера вдруг дошло, и он отчаянно заморгал, пытаясь справиться с наплывом мыслей, эмоций и, чего уж от себя-то скрывать, образов.
Том опять пожал плечами, уже не так уверенно:
-Наверное, да.
Джереми по-прежнему смотрел на него во все глаза, и Том, набрав воздуху в грудь, заговорил, понемногу покрываясь румянцем:
-А что мне оставалось? Навязаться какому-нибудь открытому гею? Так все вменяемые – женаты на своих, а если и нет... Ну, они геи, понимаешь? Там изначально настрой такой.
Как ни странно, Джереми его понимал.
-А из остальных... Ну, во-первых, я знаю, что ты можешь заставить меня чувствовать себя полным придурком, но я уверен, что ты никому не расскажешь.
Джереми прикрыл глаза. Это можно было бы счесть эмоциональным шантажом, но пацан был прав. Высмеять его, здесь и сейчас, Реннер мог; всего лишь намекнуть даже самому близкому другу об этом разговоре – нет.
-А во-вторых... Ну, - лишь теперь Том по-настоящему смутился, - это из-за тебя я, в общем... задумался об этом.
Джереми молча допил вино и поставил бокал на стол. Недоеденное мясо уже успело остыть, но живот у него сводило вовсе не из-за голода. Том же с каждой секундой терял первоначальный гонор.
-Блядь, Джер, ну скажи хоть что-нибудь!
-Не матерись, девочка, тебе не идет, - на автомате выдал Джереми, и, наконец, уставился прямо в потемневшие от волнения голубые глаза. – Ты мне одно скажи – ты же не хочешь устроить свой эксперимент прямо здесь?
-Что? – Том от неожиданности мотнул головой, так, что отросшие светлые кудряшки свалились на лоб, вызывая у любого наблюдателя безотчетное желание поправить их, отвести за трогательно порозовевшее ушко. – Нет, конечно нет, что ты!
-Отлично...
-Меня же тогда сюда больше не пустят! – не дал договорить Реннеру Том. Секунду они молча смотрели друг на друга, а потом дружно расхохотались.
-Сучка ты, - с усмешкой покачал головой Джереми, когда смех затих. – Ладно, значит, так. К моей заднице ты не лезешь.
-Ок, - торопливо согласился Том, но Джереми отмахнулся:
-Заткнись. Я к твоей тоже. Потрогать, поцеловаться, подрочить – ладно, не проблема. Если ты решишь, что это твое – дальше экспериментируй сам. Ты мне нравишься, Томми-бой, честно – как профессионал, как друг, как отличный чувак – но я тебе не девочка по вызову... и не гей. Понял?
-Понял, - коротко, очень деловито, кивнул Хиддлс, а потом все же расплылся в улыбке:
-Так ты согласен?
-Ну ебааать, Том! Я же сказал!

Он ворчал понемногу всю дорогу, сидя рядом с Томом в такси, но злиться, глядя на его счастливую мальчишескую улыбку, просто не мог. Хиддлс вел себя образцово, будто уже подписал контракт кровью: не вис на нем, не дотрагивался даже случайно и не строил глазки. Он просто улыбался, глядя перед собой, и иногда – косясь на Джереми, и от этой улыбки становилось просто хорошо. Как всегда – на съемках, на посиделках после них и между ними. Никогда Джереми не чувствовал себя неловко рядом с этим беззаботным, спокойным и приветливым парнем, и даже сейчас не чувствовал напряжения, несмотря ни на что.

-Будет очень глупо, если я предложу тебе выпить? – Том, стоя посреди гостиной, растерянно развел руками. Джереми покачал головой:
-Только не надо меня спаивать.
-Но я вовсе не...
-Знаю. Давай-ка, радость моя, заткнись и иди сюда, - проворчал он. Том растерянно шагнул вперед – слишком растерянно для того, кто заварил всю эту кашу, и Джереми, подавив вздох, ухватил его за плечи, заставив остановиться.
-Стоять, бояться, - на всякий случай озвучил он свои манипуляции. – Сейчас я буду тебя целовать.
-Еб...
Том не успел договорить. Воспользовавшись своим главенствующим положением, Джереми притянул его ближе, заставив немного наклониться, и накрыл приоткрывшийся рот своими губами. Вообще-то, вернее было бы сказать – подставил свой рот; но каким-то образом он, будучи на четыре дюйма ниже, всегда оказывался выше Тома – так считал сам Хиддлс, покорно, с каким-то сладким предвкушением наклоняясь еще ниже.

По правде сказать, Джереми не чувствовал ничего особенного. Поцелуй был хорош, кто бы спорил, целоваться Том точно умел, но послушный, податливый рот был таким же, как у всех, кого Реннер целовал прежде. У всех женщин. Ну, помадой не пах, вот и все. Он знал, что преувеличивает, чувствовал пальцами вполне себе мощные плечи, а щекой – отрастающую щетину Хиддлса, но это было похоже на игру. А вот для Тома, как он заметил, открыв глаза, все было намного интереснее.
Тот, даже зажмурившись, сиял от какого-то осторожного восторга – иначе трудно было описать то, что видел Джереми, продолжавший его целовать. Это походило на то, как человек, готовившийся вступить в ледяное море, вдруг оказался в теплой джакузи, и теперь балансировал на грани яви и сна, грани, установленной им самим. Парень – все-таки парень, здоровый такой лось, если говорить откровенно, в кои-то веки раз не брал, пусть даже очень деликатно, а давал, давал и отдавался весь, и явно находил в этом удовольствие.
Это было несправедливо, - решил Джереми. Он почти уже собрался скомандовать отбой – из какого сценария выполз этот солдат в нем? – но проигрывать всухую было обидно, и он, вдохнув поглубже, снова закрыл глаза. И просунул свой язык в ожидающий его рот.
Только на этот раз он сосредоточился на том, кому этот рот принадлежит. Постарался помнить о том, что это Том. Высокий, сильный, красивый парень – да нет, мужик, чего уж там. Он целует мужика – не перед камерой, не понарошку, не играя. Он целует мужика, которого неплохо, вроде бы знает, и который, черти бы его драли, сейчас всасывает в себя его язык.
Теперь он чувствовал – более сухие, чем обычно, губы, незнакомый запах, щетину, вкус вина и немного табака, хотя Том, вроде, не курит. Теперь он чувствовал – Тома, отражал его, знал... И, вот ведь блядство, это возбуждало его.
Наверное, поэтому он, прежде просто удерживавший Хиддлса за плечи, теперь скользнул по ним ладонями, надавливая, нажимая куда сильнее, чем позволял себе с девушками – и балдея от этого почти надуманного насилия. Мягкая, потертая кожа куртки приятно скрипела под пальцами, приятно пахла, но этого было недостаточно. Потянув за ворот так, что куртка сползла вниз – так, что Том не мог пошевелить руками – он вновь огладил крепкие плечи, теперь покрытые лишь тонкой футболкой, согретой теплом чужого тела, пропахшей его потом. Язык его, уже вполне освоившийся в сдавшейся без боя крепости, облизывал гладкие, острые зубки и в странном полутанце-полупоединке сталкивался с другим языком, жарко его приветствующим.
Он скользнул пальцами по груди – которая внезапно, ха-ха, оказалась мускулистой и вовсе не собиралась приятным грузом лечь в его ладони; и вот тут-то его понесло. У него было дохрена физических контактов с мужиками, доводилось и обниматься, и драться – по работе и просто так, но никогда еще это не было вот так просто и, блядь, неоспоримо приятно. Он даже проворчал что-то по этому поводу в затраханный уже его языком рот – невнятно проворчал, потому что, во-первых, язык был и правда занят, а во-вторых, он как раз нащупал ладонью более чем возбужденные соски Тома.
Однако именно в этот момент сам Том и отстранился. Пару мгновений он изумленно смотрел на Джереми, переводя дух, а потом вдруг спросил – неожиданно хрипло:
-Разве это не я должен экспериментировать?
-Тебе что, не нравится? – с заметной угрозой в голосе поинтересовался Джереми. Черт, он даже узнал в этой интонации Гэмбла, и отчаянно понадеялся, что Хиддлс не сочтет его чокнутым, однако Том лишь моргнул растерянно, а потом улыбнулся.
-Очень нравится. Очень, - он подчеркнул это и голосом, обдавая жаром шею Реннера, и легким то ли поцелуем, то ли укусом, затронувшим его ключицу, и звуком упавшей на пол куртки – за мгновение до того, как руки Тома очень уверенно легли на его грудь, затронули уже его соски. – Только это мой вечер, - и он нагло потянул в стороны полы любимой Джеровой рубашки. Ну, одной из любимых. И Джереми возмутился – но не полетевшим в стороны пуговицам:
-Да вот нихуя, мой! – он, наплевав на условности, скользнул ладонями под Томову футболку, и мысленно сматерился, услышав стон – свой собственный, раздавшийся в тот момент, когда до мозга дошло, что он жадно, до одури жадно лапает тренированное, сильное, мужское тело.
-Но это же я должен решить! – Том, внезапно очнувшийся от сладкого забытья, не собирался сдаваться. – Это я должен был понять, нравится мне, или нет...
-Да нравится тебе, - коротко рявкнул Джереми, возвращая себе инициативу, - успокойся! Теперь, - он уверенно положил руки на поясницу Хиддлса, отчетливо и ярко ощущая разницу между женской и мужской задницей, - давай-ка...
-Сам давай-ка! – возмутился Том, неожиданно ловкой подсечкой валя Реннера с ног и наваливаясь сверху, одним ловким, явно подсмотренным в Костнеровском «Робин Гуде» движением раздвигая колени Джереми. Реннер и опомниться не успел, как Том, ловко устроившись на нем, едва ли не внутри него, уперся ладонями о пол совсем рядом с лицом Джереми, заглядывая в его глаза. – Вроде, ты устанавливал правила насчет задниц? Что скажешь, Джер? Чей сегодня вечер истины?
-Иди нахуй, - тяжело выдохнул Джереми, закрывая глаза. Всего на секунду закрывая, однако за эту секунду Том, успев скользнуть губами по его щеке, перекатился на бок и лег рядом:
-Я к тому и клоню, - Хиддлс, потянувшись, расстегнул свои джинсы, а потом дотронулся до пряжки реннеровского ремня. – Можно?
Джереми закрыл и глаза и выдохнул. А потом открыл их и встретился взглядом с Томом.
-Валяй, – разрешил он.
Лязгнула пряжка, затем осторожно прошуршала молния. Том действовал очень деликатно, совершенно невесомо касаясь плотной ткани, а потом и вовсе замер, едва ли не испуганно глядя на выпирающий из-под тонкого хлопка бугор. Джереми не выдержал.
-Блядь, Том, сделай лицо попроще, а то мне кажется, будто я лишаю невинности всех девственниц мира разом. Вот, - он сунул руку в трусы и вытащил наружу свой полувозбужденный член, - познакомься!
Хиддлс посмотрел на него совершенно ошарашенно, а потом вдруг заржал в голос – так, что слезы проступили:
-Это самый романтичный момент в моей жизни, Джереми, спасибо!
Он протянул руку и осторожно, но уверенно сжал в кулаке предложенную ему часть тела:
-Привет, рад встрече.
Теперь расхохотался и Джереми.
-Уёбок, - ласково протянул он, успокаиваясь, - ты же весь настрой сбил!
-Мне так не кажется, - возразил Том, неторопливо поглаживая член Реннера. – К тому же, ты первый начал.
-Ну-ну... отпусти.
-Что? – Том замер, недоверчиво глядя на Джереми во все глаза. – Ты...
Джереми вздохнул.
-Отпусти, говорю, я штаны сниму, а то неудобно. И вообще, раздевайся уже, принцесса, в одну харю дрочить неинтересно.
Том сдавленно хрюкнул.
-Ты самый ужасный человек в мире, - убирая руки от своей новой любимой игрушки, произнес он скорбно.
-Знаю.
Скомканные джинсы вместе с трусами полетели в угол.
-И я тебя обожаю.
-Вижу. Блядь, Локи, где ты эту хрень обычно прячешь? В другом измерении?
-Нет, все-таки ненавижу.
-Иди сюда, придурок. И не смей поворачиваться ко мне своей прекрасной задницей, пока я еще держу себя в руках. И тебя. Вот так. Ох, ебааать...
Том даже не ответил ничего, сейчас он мог только тяжело дышать, удерживая ладонью два возбужденных члена и не понимая, что заводит его сильнее – их соприкосновение, пальцы Джереми, натыкающиеся на его собственные, ласкающие их обоих, или то, что Реннер в кои-то веки раз потерял дар речи.
Они просто стояли посреди гостиной, при включенном свете, голые, и молча терлись друг о друга, и этого было более, чем достаточно.
-Как будто мне снова тринадцать, и я разглядываю надыбанный где-то «Плейбой», и не успеваю даже штаны расстегнуть, - сказал вдруг Джереми. – Хватает одной фантазии.
-Точно, - Том вздрогнул, когда шершавый палец Реннера прошелся по обеим головкам разом. – Черт, я...
Джереми, положив свободную руку ему на поясницу, притянул Хиддлса еще ближе, и, запрокидывая голову, выдохнул ему в рот:
-Я тоже. Можешь меня поцеловать.
-Спасибо, сэр, - с чувством ответил Том, и, прежде чем выполнить просьбу, еще раз повторил, тихо и серьезно:
-Правда, спасибо.


-Наверное, все-таки стоит выпить, - предложил он же несколько минут спустя.
-Не откажусь, - согласился на этот раз Джереми, и прикусил палец, задумчиво разглядывая голую задницу Тома. – Слушай, а у тебя бананы есть?
-Бананы? – с удивлением переспросил Том, оборачиваясь. – Есть, наверное... А что?
-Да так, потренироваться хочу... Кончай лыбиться, наливай уже.


-А это Бен, - сказал Том, представляя друг другу коллег по цеху. Бенедикт протянул Джереми ладонь и улыбнулся:
-Привет, рад познакомиться. Что? Что не так? – изумленно спросил он, глядя на покатившихся вдруг со смеха мужчин. – Как дети, чес-слово!
-Я тебя ненавижу, - всхлипнул Том, уткнувшись носом в плечо Джереми.
-Я в курсе, - хмыкнул тот.